Traduction et analyse de mots par intelligence artificielle ChatGPT
Sur cette page, vous pouvez obtenir une analyse détaillée d'un mot ou d'une phrase, réalisée à l'aide de la meilleure technologie d'intelligence artificielle à ce jour:
- comment le mot est utilisé
- fréquence d'utilisation
- il est utilisé plus souvent dans le discours oral ou écrit
- options de traduction de mots
- exemples d'utilisation (plusieurs phrases avec traduction)
- étymologie
Qu'est-ce (qui) est Nous ne nous asseyions que pour boire - définition
![инфракрасных]] линий. Линии, находящиеся в невидимых глазом участках [[спектр]]а, изображены белым цветом)](https://commons.wikimedia.org/wiki/Special:FilePath/Neon emission.png?width=200 "инфракрасных]] линий. Линии, находящиеся в невидимых глазом участках [[спектр]]а, изображены белым цветом)")
Благородный газ, содержащийся в незначительных количествах в воздухе.
Wikipédia
«После нас хоть потоп» (фр. Après nous le déluge [a.pʁɛ nu lə de.lyʒ]), вариант — «После меня хоть потоп» (фр. Après moi le déluge [a.pʁɛ mwa lə de.lyʒ]), то есть после нашей смерти погибай хоть весь мир; это выражение принадлежит маркизе де Помпадур и было в первый раз употреблено ею при получении Людовиком XV глубоко поразившего его известия о неудачном сражении при Росбахе (1757). Помимо этого, фраза фаворитки стала и олицетворением губительной расточительности финансовой политики Людовика, который оставил в наследство Людовику XVI страну, находящуюся на грани банкротства.
Выражение можно толковать двояко: в случае «После меня придёт потоп» утверждается, что если правление монарха закончится революцией, страна погрузится в хаос; вариант «После меня пусть потоп придёт» подразумевает, что ему всё равно, что произойдёт после его исчезновения.
Ту же мысль выражала старинная греческая поговорка, которую в латинском переводе часто употреблял Тиберий: Me mortuo terra misceatur igni («после моей смерти [хоть] земля смешается с огнём» или «когда умру, пускай земля огнём горит»).
Некоторые исследователи склонны приписывать эту фразу регенту Филиппу Орлеанскому.
